Все, кому довелось лично общаться с иконой яхтенного дизайна британцем Тимом Хейвудом, неизменно отмечают его приветливость, мягкий юмор, природное обаяние и увлеченность своим делом. Хотя, казалось бы, за более чем 40 лет карьеры, удостоившись множества профессиональных престижных наград и получив статус живого классика, к работе можно было бы и поостыть. Но Хейвуд – из редкой породы универсалов, он обладает знаниями яхтенного дизайна во многих аспектах, умеет вдохновляться и природой, и искусством, и историей, может переключаться с экстерьера на интерьер, делать как небольшие, так и весьма крупные проекты. Таким, как он, выгорание не грозит никогда, а почивать на лаврах им скучно. Отсюда совершенно вневременной дизайн всех его яхт, которые он проектирует не только как красивые средства передвижения по воде, но и как удобные плавучие дома, где все должно быть гармонично и каждая деталь на месте. Хейвуд не просто создает проект яхты на бумаге – он всегда думает о пространстве, о том, насколько практичной будет сборка на верфи, просчитывает, какие проблемы могут возникнуть с обслуживанием и эксплуатацией. Этому он научился у своего кумира – британского инженера Изамбарда Брюнеля, ключевой фигуры Промышленной революции.
Джон из Челси
Сам Хейвуд считает, что попал именно в яхтенный дизайн случайно. После окончания Центральной школы искусств и дизайна (которая в 1986 стала частью Лондонского университета искусств, а позднее слилась с Центральным колледжем искусства и дизайна им. Святого Мартина) по специальности «Промышленный дизайн / Инженерия» Хейвуд никак не мог найти себе работу по душе и некоторое время даже трудился на стройке. Однажды он увидел объявление какой-то фирмы, которой требовался иллюстратор, но когда обратился туда, то оказалось, что они больше никого не ищут. Зато там ему дали контакт некоего Джона из Челси, он занимался яхтенным дизайном и как раз искал человека в команду. Телефонный звонок, назначенная встреча и бессонная ночь, проведенная за рисованием яхт – Хейвуд решил основательно подготовиться к собеседованию. «Некий Джон из Челси» оказался никем иным, как Джоном Банненбергом. Новый сотрудник легко влился в команду и быстро осваивал новую для него область – Хейвуд с увлечением ездил по верфям и входил во все тонкости яхтостроения. Любовь к посещению верфей останется у него на всю жизнь: «Мне нравилась каждая минута пребывания на верфи и мои эмоции, когда я видел, как то, что было мной нарисовано, действительно появляется на стапеле. Поистине чудесно стоять на набережной, прощаться с ними и видеть, как они отправляются в кругосветное путешествие».
В компании Банненберга Хейвуд проработал более 20 лет и до сих пор благодарен за этот опыт. «Джон взял меня после колледжа и научил великому делу. Но и вся яхтенная индустрия обязана ему. Можно сказать, он создал индустрию дизайна суперъяхт», – признался он в одном из интервью.
Карандаш в помощь фотошопу
Еще одним человеком, которому он многим обязан, Хейвуд называет свою спутницу жизни – Ванессу Ревилль. Именно она вдохновляла и поддерживала его, когда в 1996 году он решил уйти в собственное плавание. Поддержал его и сам Банненберг, мало того – он фактически стал его первым клиентом. На тот момент Хейвуд занимался дизайном 96-метровой яхты Limitless для Lürssen, и, хотя после его ухода проект должен был перейти к другому сотруднику фирмы, Банненберг попросил его закончить яхту – уже на позиции аутсорса – и заплатил ему за это гонорар. Свою студию и квартиру Хейвуд и Ванесса, которая взяла на себя все организационные и бытовые вопросы нового бизнеса, устроили в переоборудованном складе в районе лондонских доков.
Хотя Хейвуд никогда не недооценивал удобство рисования и проектирования на компьютере и со временем освоил необходимые программы, все же большинство эскизов (а их для одной яхты приходится делать 500–600 штук) он до сих пор предпочитает делать вручную. Работать ему проще в одиночку: в одном из интервью он признался, что попытался было нанять помощника, но понял, что его придется долго обучать, а за это время можно все сделать и самому. Тем более что работа никогда не бывает для него в тягость: Хейвуд любит все этапы проектирования. А инженерное образование позволяет ему понимать, как именно верфь будет работать с его проектом.
Сделайте как Pelorus
Можно ли добиться успеха в современном яхтенном дизайне, работая без ассистентов и менеджеров, в небольшом офисе, по старинке рисуя карандашом Pentel с мягким грифелем 4B на бумаге? Ответом будут все яхты, созданные Хейвудом за 24 года самостоятельной работы. Прежде всего это 115-метровая Pelorus (верфь Lürssen, спуск на воду в 2003-м) – первая яхта Хейвуда длиной более 100 метров, ставшая практически его визитной карточкой. По словам дизайнера, клиенты до сих пор признаются ему в любви к этой яхте и просят «что-то с похожими очертаниями». Знаменитые плавные линии дизайна Хейвуда, удивительный баланс силуэта от кормы до носа, сочетание стали и алюминия с тиковым деревом и правда трудно забыть. 133-метровая Al Mirqab (верфь Peters Schiffbau Wewelsfleth, спуск на воду в 2008-м); 147-метровая Topaz (верфь Lürssen, спуск на воду в 2012-м), которая после своего запуска заняла место в пятерке лучших яхт в мире; 62,5-метровая Baton Rouge, для которой Хейвуд спроектировал интерьер; Cakewalk (верфь Feadship, спуск на воду в 2010-м); 97,2-метровая Carinthia VII (верфь Lürssen, спуск на воду в 2002-м), более 30 проектов, созданных для верфи Amels – все они уже вошли в историю. Но будучи частью истории яхтенного дизайна, Хейвуд не перестает развиваться и с легкостью отвечает требованиям сегодняшнего дня, в том числе внимательно относится к принципам экологии и устойчивого развития, которые клиенты все чаще озвучивают среди своих пожеланий. И солнечные панели, и снижающие токсичность выхлопов каталитические конвертеры – в его активе. Правда, экологичных аналогов эффективных дизельных двигателей пока не придумано, но можно быть уверенными, что, как только изобретут что-нибудь подобное, Хейвуд будет среди первых, кто начнет это использовать.
