Игорь, в первую очередь хотим вас поздравить с победой на чемпионате Европы. Как удалось добиться такого высокого результата в условиях соперничества с куда более опытными зарубежными яхтсменами?
Я не могу односложно ответить на данный вопрос. Ни крутого тренера, ни специальной программы тренировок, ни секретных настроек для яхты у нас в арсенале не было. Основной залог успеха, на мой взгляд, в том, что нам нравится сам соревновательный процесс, гонки, мы сильно замотивированы биться за результат. Я практически всю жизнь занимаюсь спортом и люблю именно те виды, в которых результат зависит от слаженности команды.
То есть вы азартный человек?
Да, азартный, но именно в спорте – в казино играть не люблю.
С вашими успехами в это трудно поверить, но говорят, что море вы впервые увидели только в 2000 году и парусом занимаетесь сравнительно недавно.
Про море верно, про парус не совсем. Впервые с парусом я познакомился еще в детстве в Казахстане, на озере Балхаш – втором по величине в СССР после Байкала. Бабушка с дедушкой были заядлыми рыбаками. Они рыбачили на пирсе в яхт-клубе. Каждое утро дед будил меня в 5-6 утра, я приходил на пирс и без особого энтузиазма ловил рыбу, наблюдая, как ребята из парусной секции в 9 утра открывали эллинг, выкатывали из него лодки, вооружали их и ходили под парусами. Однажды я попросился к ним на яхту и уже на следующий день записался в секцию. После этого мой день строился так: приходил утром, спускал лодку на воду и с перерывом на обед гонялся до 5–6 вечера. На весь наш небольшой город было два яхт-клуба: наш «Строитель» и «Металлург». Матчасть была старенькая, как, впрочем, и тренерский состав. Уже довольно пожилой тренер каждое утро открывал эллинг, выдавал спасательные жилеты, давал расписаться в журнале и говорил, в зависимости от силы ветра, до каких буев можно ходить по озеру. Вот так четыре лета подряд я ходил под парусом. Начинал, как и все, с «Оптимиста», потом были «Кадет» и «Ока», виндсерф. В 1986 году мы переехали в северный Казахстан, и я стал заниматься лыжными гонками, забыв про парус. Мое возвращение началось пять лет назад – товарищ пригласил в путешествие по греческим островам на круизной яхте. Когда я снова сел под парус, всё, что знал и умел в детстве, быстро вспомнилось. Я вновь заразился «парусной болезнью» – стал участвовать в корпоративных регатах, получил шкиперские права, а затем ушел в спортивные проекты.
Как сложился ваш экипаж?
Класс Melges 20 мне открыл Николай Корнев из «Синергии», с которым мы познакомились на регате клуба «Навигатор». На первой регате в этом классе я гонялся с Егором Игнатенко, затем ходил с Андреем Кирилюком, Александром Екимовым. Мне невероятно понравилось. Melges 20 особо чувствительна к любому изменению ветра, волны, нужно уделять очень много внимания настройке лодки в зависимости от силы ветра, чтобы добиться максимальной скорости. В Melges 20 все в основном гоняются на своих яхтах, и я стал задумываться о покупке лодки, но, скажем так, немного пассивно. Я понимал, что нужно долго ждать, потом её спускать, в общем, мне хотелось получить готовую и спущенную на воду лодку, чтобы можно было сразу пойти в гонку. Этими мыслями я поделился с Максимом Логутенко, который буквально через пару месяцев заявил, что мой «конь» готов. После покупки яхты я задумался об экипаже. Константин Беспутин и Антон Сергеев в Melges 20 гонялись с Денисом Ланкиным. За их командой я наблюдал на зимней серии в Монако – они были самые крикливые и азартные. Они предложили мне свои кандидатуры сами, когда узнали, что я купил лодку – оказалось, что их шкипер покидает Melges 20 и Костя с Антоном искали рулевого. Я практически сразу согласился, и в первой же гонке на озере Гарда мы заняли второе место.
Есть ли у вас особенно любимая регата, которая, быть может, чем-то запомнилась?
Скорее, есть места, где интересно гоняться. Мой номер один – озеро Гарда. Это парусная мекка Европы, место, где всегда хороший ветер и при этом нет волн – «Фабрика ветра», как его часто называют. Да и результаты мы там показывали достойные. Кстати, вот недавно, будучи на Гарде, где проходил заключительный этап летней серии Melges 20 и регата Russian Open, наш экипаж спустя два года смог выиграть всё – и последний, пятый этап, и всю летнюю серию Melges 20 и Russian Open. Мы вновь подтвердили свой высокий уровень мастерства в Европе – озеро Гарда нас порадовало. А вообще, мне нравятся все регаты, в которых я принимаю участие. Самое главное – гоняться, а не сидеть на берегу в ожидании ветра.
Где больше любите гоняться – на озерах или в море?
Для меня нет принципиальной разницы, пресная вода или соленая – все равно мокрая. На озере, безусловно, легче управлять лодкой – волна там более гладкая, не нужно её обруливать, но на гладкой воде все могут ходить хорошо и ты практически не имеешь преимуществ. Сложнее на море, а совсем сложно – в океане. У нас был этап в Ньюпорте, и мы два дня гонялись в океане, где волна была около двух метров в высоту и метров 15 в длину. Между таких волн ветра нет, и ты ждешь, когда яхта снова поднимется на гребень и паруса начнут работать.
Кого вы считаете своими учителями?
На «Кадете» у меня был рулевой Виктор, фамилию, к сожалению, сейчас уже не вспомню. За мой малейший недосмотр, например невовремя потравленный или добранный стаксель, я получал концом шкота по спине. Благодаря этому я научился чувствовать любой порыв ветра и отрабатывать его. Виктора я считаю моим первым «парусным» учителем. Сейчас я в той или иной степени учусь у тех, с кем сталкиваюсь на регатах, с кем гоняюсь – это Егор Игнатенко, Андрей Кирилюк, Александр Екимов, Артем Марков, Константин и Антон.
Бывает, что вы с Константином и Антоном меняетесь ролями на лодке?
Только после гонок. Когда мы возвращаемся на берег и Антон громко возмущается, что у него уже руки болят и вытянулись от генакера, мы можем ненадолго поменяться ролями.
Пробовали участвовать в оффшорных регатах?
Да. Мне это очень нравится. В августе этого года мы принимали участие в моем втором Fastnet, теперь на собственной лодке. Первый опыт был 2 года назад на яхте «Князь» класса Archambault 40 с Артемом Брумом и Искандером Рахимовым. На этом Fastnet условия были аналогичными прошлому – ветра было немного. Мы взяли очень хороший старт, затем флот разошелся – кто-то ближе к берегу, кто-то мористее пошел. Под конец вторых суток мы попали в штилевое пятно, даже кидали якорь на пару часов. В этот период нас многие обошли – мы значительно проиграли. После огибания Англии, когда взяли курс на сам маяк, пришлось идти против ветра, в лавировку, 160 миль. Лавировка, нужно сказать, не наш конек – ни для команды, ни для лодки. Маяк мы обогнули рано утром, мне второй раз посчастливилось увидеть его в светлое время суток, во всей красе. На обратном пути шли с полными парусами, флот вновь разделился – мы пошли искать счастья с правой стороны. Далее была финишная прямая до Плимута, во время которой ребята вовремя сориентировались и поставили генакер А3. Благодаря этому мы обошли 5 или 6 лодок и финишировали пятыми в своей группе. В итоге после пересчета мы стали шестыми в своей группе IRC 3 из 84 яхт и пятидесятыми в overall из 350 лодок. Результат хороший, учитывая, что мы шли без местного навигатора, но меня, если честно, он не сильно радовал. Мы рассчитывали, что будет полный курс и ричинг, но после двух суток лавировки мы не смогли улучшить результат и продемонстрировать всю мощь нашей лодки… 21 октября мы идем в очередную 600-мильную гонку Rolex MiddleSea Race. В прошлом году мы очень достойно выступили: в своем дивизионе стали вторыми и 15-ми – в общем зачете.
Вы впервые прошли на своей лодке как раз Middle Sea год назад. Расскажите о ней.
Это 35-футовая лодка небольшой французской верфи JPK 1080. Ее спроектировал и построил француз Жан-Пьер Кельбер, фанат паруса. Он много ходил через Атлантику, участвовал в гонках. Предыстория покупки большой лодки следующая: образовалась компания людей, которые поняли, что для того, чтобы показывать хороший результат, нужна новая лодка. В шортлист вошли лодки классов J-111, J-122, Grand Soleil и регулярно попадающий в топ регат RORC JPK. Выбор стал очевиден после того, как эта лодка выиграла Fastnet 2015. Заказ на лодку разместили в сентябре 2015-го, и уже в августе 2016 приняли ее в Марселе.
Как назвали лодку?
Команда, с которой мы выступаем в Melges 20, называется Russian Bogatyrs, и эту лодку мы решили назвать просто «Богатырь». Мне хотелось ассоциаций с храбростью, силой, русским духом. Возможно, наш богатырь с топором выглядит воинственно, но мы хотели показать, что всегда готовы к бою и будем сражаться до последнего.
Вы, наверное, и сами оружием увлекаетесь?
Я вообще очень увлекающийся человек. Одним из увлечений была охота, и в тот период я приобрел ружье. Глаза горели – хотел еще несколько купить. Ездил на охоту, но быстро остыл. У меня дома целый арсенал для хобби, к которым я немного охладел: сумка для горных лыж, сумка для горных походов, сумка для охоты, рыболовные снасти, мотоэкипировка, хоккейный баул. В постоянном пользовании несколько рюкзаков яхтенного реквизита – парус поглотил меня полностью.
Собираетесь попробовать Melges 40?
Для такого проекта нужен спонсор. Я специально не занимаюсь его поиском, но, если подвернется, было бы неплохо. Лодки классов Melges 40, Transpac, RC44, Swan 50 мне очень нравятся. Они большие, красивые, одним словом, это совсем другой уровень, и попробовать свои силы в этих классах мне очень бы хотелось.
Как насчет «ленивого» яхтинга просто для удовольствия?
И такой опыт тоже был. Однажды мы с женой брали Hanse 57 и неделю ходили по хорватским островам. В прошлом году остановили выбор на 45-футовом катамаране Lagoon – целом доме на воде. Был момент, когда захотелось купить катамаран и путешествовать по миру. Начитался про людей, которые продают квартиры и живут на лодке. Мы даже ездили на выставку в Монпелье, после которой я всерьез задумался о покупке катамарана Catana, общался с верфью, рассматривал варианты. Я был почти готов к сделке, но сроки изготовления меня не устроили – я решил дождаться новой переходной модели. В это же время в классе Melges 20 у нашей команды появились первые серьезные результаты, стал формироваться гоночный календарь. Фокус моего внимания переключился на гонки, а идея с катамараном ушла за горизонт.
А цель сходить в кругосветку остается?
Цели пройти Volvo Ocean Race, либо Vendee Globe пока нет – там вообще, я считаю, железные люди. Я к такому пока не готов. Я хотел бы перейти в одиночку или double hand Атлантику. Правда, я не знаю своих физических возможностей на длительных расстояниях. Уверен, что до десяти дней в море буду чувствовать себя великолепно, но что будет после – неизвестно.
Жена разделяет увлечение яхтингом?
Она любит море, пляж, но не дальше. Если у нас офшорные гонки по нескольку дней, то она не может со мной ездить, и ей это не очень нравится, а на короткие гонки выезжаем вместе. Она в восторге от Национальной парусной Лиги – с удовольствием ездит по городам, смотрит гонки, болеет за нас.
Вспомните любопытную историю из своего морского опыта.
Был случай на прошлой Fastnet, когда у нас на борту оказался один «человек-приключение». Вообще, эта гонка достаточно сложная, и к ней всегда очень серьезно готовятся. У нас сформировался экипаж, который имел две квалификационные гонки, необходимые для доступа на Fastnet. И среди членов экипажа был парень, о котором я рассказываю. Итак, мы стартуем, через пару суток капитан спускается в гальюн, открывает кран и понимает, что пресной воды нет. Повторюсь: это через два дня после старта. Начинаем разбираться, и выясняется, что этот парень забыл закрыть кран и вся вода вытекла... Через какое-то время, по-моему, даже суток не прошло, я сменяюсь с вахты, пытаюсь «переключиться» и уснуть. И только я начал проваливаться в сон, слышу опять из гальюна какой-то ор – выходит этот же парень и, обращаясь наверх к капитану, рапортует: «Капитан, докладываю! Унитаз сломался!». Из-за штурвала, конечно, поток нецензурной лексики – мало того, что воды нет, теперь мы еще и без унитаза! Ну что поделать, поставили этому человеку уже вторую зарубку. Подходим к скале, огибаем ее, фотографируемся. Далее миль пять нужно было идти в хороший ричинг, откренивать лодку, и ветра уже было много. Мы все сидим в открене, герой моей истории тоже. Доходим до определенной координаты, после которой нужно уваливаться на полный курс и ставить генакер. При подготовке получается так, что генакер падает в воду и три человека пытаются его вытянуть. Пареньку стало интересно, что там происходит, он встает, лодку в этот же момент подбрасывает волной, и он вываливается за борт. Хорошо, что было светло, он был пристегнут и в перчатках. Выпадая, он зацепился за леера, а держаться за них голыми руками без травм просто невозможно. Мы подскочили, вытащили его, закинули в лодку, и капитан тут уже закричал: «Ни к чему не прикасаться! Ничего не трогать! Сидеть только здесь! Ходить по моей команде!»
Если бы развитие парусного спорта зависело от вас, что бы вы предприняли?
Честно? Не знаю. Проблемы я вижу и понимаю. Я часто задаюсь вопросом: почему наша страна, практически со всех сторон омываемая морями и океанами, не имеет таких парусных традиций, как в Италии, Франции, Англии. Меня поразила картина, которую мы наблюдали, путешествуя по северу Франции: холодно, мы идем в куртках, а детишки 8-10 лет сидят в воде в гидрокостюмах и отрабатывают какие-то приемы. У них все формировалось веками, а у нас были переломные моменты, вернее, моменты распада. После развала СССР множество яхт-клубов были заброшены, разворованы, использовались не по назначению. Сохранилась матчасть в это непростое время только там, где были энтузиасты паруса. Думаю, что пока у нас не будет яхт-клубов и привлечения детей к парусному спорту, все будет таким же вялотекущим. Сейчас тоже все держится на людях, которые не могут жить без паруса. Многие ребята, с которыми мы гоняемся в Melges 20, именно такие, и они бы могли тренировать, но при том уровне дохода, который обеспечивает тренерская ставка, вряд ли могут себе это позволить – у всех семьи, дети. Если будет достойное финансирование, тогда ситуация изменится. Необходимо очень много инвестиций, то есть масштабный государственный проект. Знаю, какие копейки выделяются на олимпийский парусный спорт, и мне становится обидно.
Проще всего было бы начать популяризацию парусного спорта через первых лиц государства, как это уже было с теннисом, дзюдо и др. И надо, чтобы такой намек поняли в регионах. В любом регионе можно найти одного-двух крупных бизнесменов, которые могут выделять несколько миллионов рублей в год на парус. Для крупного бизнеса это копейки.
