У каждого бренда своя философия. Проблема в том, что все эти высокие слова звучат очень похоже: качество, инновации, дизайн и т.д. Можете сказать что- нибудь новое про SeaRay?
Могу, конечно… У нас вообще-то очень простая и вполне конкретная философия — строить лодки, которые привлекают много людей. Такие… простые, не очень «специальные» лодки. У нас даже есть девиз — «keep fun simple».
Поясните?
Делать так, чтобы удовольствие доставалось просто. Если человек может купить лодку, значит, у него есть деньги. А деньги просто так не даются. Это труд, нервы, проблемы…Так зачем ему проблемы еще и на воде?
Вы строите разные лодки для американского и европейского рынков. Чем отличаются пожелания американских и европейских клиентов?
Лодки специально для Европы мы начали строить 10 лет назад. Европейцам нужен более элегантный дизайн, куча опций, электрические лебедки и чтобы везде обязательно тик. Самое интересное, что многие американцы довольно быстро захотели того же самого. Так что в последние годы, создавая новые модели, мы по дизайну довольно ощутимо продвинулись в сторону Европы.
Для Европы и Америки вы даже маркируете по-разному одни и те же модели. Это с чем связано?
В Америке принято указывать длину яхты без учета кормовой платформы для купания. Считается, что «честный» размер — это длина корпуса. Европейцы считают все до сантиметра. На самом деле это тоже различия менталитета. Там, где европеец скажет: «Смотрите, какая у меня большая лодка — целых 29 футов!», американец сообщит: «Смотрите, какая у меня большая лодка — всего 29 футов, а сколько всего влезает».
Часто громкое имя дизайнера или архитектора поддерживает авторитет верфи. На вас работают «люди с именем» или просто «команда разработчиков»?
Наш главный дизайнер — Том Букаччо, но в целом у нас совсем другая техника разработки новых моделей, чем у других верфей. Просто потому, что мы выпускаем или обновляем по 10 моделей в год. Инженерный центр SeaRay — это 300 человек. Среди них много молодых людей из университета Беркли. Они делают фантастические проекты, но при воплощении в жизнь мы их всегда слегка «причесываем». Мы не любим такой вот… острый итальянский дизайн. Мы же не Pershing. Лодка должна быть простой и понятной.
А как происходит сам процесс создания новой модели?
Хочу особенно заметить, что у нас это занимает намного больше времени, чем у европейцев, — как минимум пару лет на это уходит точно. Начальная стадия — это опросы покупателей, дилеров, фокус-группы. Мы подробно обсуждаем с ними дизайн, конструкцию, цену — все это тщательно документируем. Потом строится прототип, на котором тестируются и доводятся все решения. Кстати, этот самый прототип никогда не продается, хотя все остальные верфи продают — в него же вложена куча сил и денег. А мы его после всех доработок просто утилизируем.
Производство, комплектующие SeaRay — все Made in USA?
У нас сейчас семь производственных площадок: пять в США и по одной в Польше и Китае. Комплектующие закупаем много где — и в Америке, и в других странах.
И в том же Китае?
В Китае сейчас можно найти любое качество. И наши лодки, произведенные в Китае, ничуть не дешевле тех, что сделаны в Америке. Перенос части производства в Китай и Польшу имел целью не удешевление производства, а скорость доставки лодок клиентам из Европы, России, Азии. Есть и еще один момент… На польской верфи, например, производятся три модели: 220 и 240 Sun Sport и 255 Sundancer. Эти лодки никогда не будут продаваться в Америке — они для Европы.
Почему?
Потому что европейцы и американцы покупают совершенно разные вещи. В Европе, например, отлично покупаются все открытые лодки и не очень хорошо идут модели Sedan Bridge — те, у которых над флайбриджем хард-топ — жесткая крыша. Европейцы любят загорать, им нужны лежаки и большие открытые пространства на палубе. В Америке, наоборот, флайбриджные модели — самые покупаемые. Американцы ужасно боятся рака кожи, поэтому предпочитают сидеть в тени. Часто из флайбриджа делают еще один салон: наглухо закрывают все пластиковым тентом, ставят кондиционер…
И ради чего тогда прогулка на яхте? Ведь главная идея флайбриджа — это воздух, ветер, солнце…
Такие вот странные люди… С другой стороны, во Флориде солнце может быть очень опасным — это вам не Россия или Северная Европа.
Сколько лодок вы строите в год?
По данным последнего года, около 12 000, из них примерно 8500 остаются в США. 30% лодок в Америке, т.е. почти каждая третья — это SeaRay. В среднем процесс производства одной лодки занимает две недели.
А сколько из них отправляется в Россию?
Около 200 в год.
Это много или мало?
Для Европы это много. Наш российский представитель, компания AG Marine, делает просто фантастическую работу. Но и страна у вас большая — так что мы рассчитываем серьезно увеличить эту цифру.
Яхты SeaRay не относятся к самым дорогим в мире. На какие компромиссы вы готовы пойти, когда надо «вписаться» в запланированную цену? Кстати, я не имею в виду ничего плохого: это как с автомобилями — есть дорогие и не очень, но все они имеют право на жизнь.
По инженерной части никаких компромиссов быть не может. Да и цена не берется с потолка. Если мы проводим рестайлинг какой-то модели, ее стоимость известна и обновления принципиально на цене не сказываются. Что касается новых лодок, то просто все заранее просчитывается.
Не секрет, что некоторые европейские верфи используют труд нелегальных иммигрантов. Это не всегда квалифицированная, но зато дешевая рабочая сила, что положительно сказывается на цене. Вы такое практикуете? И как в этом случае контролировать качество?
Мы открытая компания, поэтому для нас это просто невозможно. Сейчас на SeaRay работают около 7000 человек, и все они сертифицированные специалисты. Дешевая рабочая сила не оправдывает себя в долгосрочной перспективе.
К вопросу о перспективе: какие модели появятся в 2009 году?
Как всегда, мы выпускаем 10 новых моделей в год: на этот раз будет пять лодок в линейке Sport Boats, три модели Sport Cruisers, две спортивные яхты. К 50-летию SeaRay собираемся выпустить еще юбилейную модель — пока не скажу, какую, но это точно будет limited edition.
Не планируете увеличивать размеры? Сейчас к этому стремятся все верфи.
Мы начали проект флайбриджной 75-футовой яхты. Она появится в модельном ряду 2010 года.
Вы европеец, но работаете на американскую компанию, причем, говорят, чуть ли не с детства…
Это кто-то слегка преувеличил. Я действительно в яхтенном бизнесе с юности, но работать на SeaRay я начал в 1995 году. Как раз тогда компания планировала экспансию в Европу и им был нужен тот, кто знает этот рынок изнутри. Они понимали, что сами вряд ли разберутся.
Никогда не жалели о выбранной профессии? Ведь яхтенный бизнес это не только романтика, как многие думают, но и ошибки, неудачи, проблемы…
Ну, во-первых, вы же понимаете, что мы не просто продаем лодки, мы фактически продаем мечту. И для меня это до сих пор удовольствие. А во вторых… проблем на самом деле вообще не существует. Любая проблема — это просто новая возможность ее решить.
