— Ближайшую тысячу лет все только о таких лодках и будут мечтать!
Джону Сталуппи не только мира мало — ему еще и вечность подавай. Роскошь и комфорт — средство самовыражения, так он это понимает. Каждому клиенту обеспечены не просто идеальные — индивидуальные условия.
— Пусть каждый выбирает себе декорации по вкусу. И живет в собственном сценарии, насколько фантазии хватит.
Наверное, имеет он при этом в виду не столько театральный сценарий, сколько киношный. И сам он в этом раскладе — продюсер и первый зритель. Заводила, за которым преданно следует друг детства и тезка Джон Росатти.
— По молодости угоняли машины, чтобы прокатиться с ветерком. Теперь свои лодки гоняем. Сто сорок футов, четыре палубы — а мы с Джоном сами рулим.
Посейчас найдутся недоброжелатели, причисляющие их к «семье» и укоряющие уголовным прошлым. Но мудрое американское правосудие ограничилось условным сроком и принуждением к общественно полезному труду… в авторемонтной мастерской. У босса к тому же имелась лодка, в которой вечно приходилось чинить мотор. Из этого выросла одна из крупнейших автодилерских сетей и фантастическая флотилия. Нормальный американский сценарий.
— Happy end? Мы верим в happy end. И в happy beginning. И всю дорогу happy. При хорошей-то скорости… Маленький мир от Генуи до Дубая, от Флориды до Амстердама и Верхней Вольты переворачивают вверх дном в поисках единственно подходящих материалов, замечательных специалистов и уникальных технологий. Мрамор, расслаивающийся на пластины толщиной несколько миллиметров. Итальянские ремесленники, умеющие выложить этими плитами не только пол, но и раковину и «престол», сохраняя единый узор, и построить шкафчики из тончайшего шпона, чтобы выглядели как подлинное тяжеловесное барокко с изобильным золотым покрытием. Кристаллы Сваровского в отделке зеркал и люстр. Слоновая кость на стойке бара. Кому-то его вкус может не угодить, но до малейших подробностей это индивидуальный и своеобычный выбор.
— Никакого тика, я сказал! Лишний вес, замучаешься чистить, все ковры промаслятся. И просто я его не люблю, на хрен! А потому внутри неподъемной с виду статуи спрятаны легчайшие алюминиевые «соты», и даже изящная супруга без усилия переставит ее на более правильное место.
И такие же «соты» под тонкой мраморной плиткой и шпоном отнюдь не ради экономии средств — технология Nomex обходится едва ли не дороже цельного мрамора и дерева. Здесь применяются секреты внутреннего дизайна самолетов, чтобы роскошь, присущая солидным водоизмещающим судам, не противоречила призванию самой быстрой в мире глиссирующей мегаяхты.
Любуясь обстановкой, рискуешь забыть о главном, но вспомнишь, едва включатся газовые турбины: The World is not enough — ответ на вызов. Вот уже четверть века Джон-первый и Джон-второй все свое вдохновение черпают в цифрах. Футы от носа до кормы. Узлы (а если в километрах в час… это ж за сотню). Доллары — миллионы и миллионы. В 70-е состязались друг с другом на парусных. Перешли на моторные, обзавелись luxury boats. И разочаровались: медленные.
— Шел я тут как-то из Англии в Испанию… Тянется, тянется. Сдохнуть можно от скуки. Не такие они ребята, чтобы умереть от скуки. Будем строить по-своему, предложил Джон-первый Джону-второму. Разыскал в Голландии архитектора Фрэнка Малдера.
— Он приехал к нам в июле 1986. Поставил задачу: узлов. Прикинули на компьютере и решили — получится.
143-футовая «осьминожка» побила мировой рекорд. После Octopussy Малдер построил мистеру Сталуппи еще семь лодок. Goldeneye, Moonraker, Dillinger… Склонный к экспериментам Сталуппи менял верфи — то Heesen, то Nordship, а Thunderball и вовсе построил в Америке с другим дизайнером. Ничто не могло вполне его удовлетворить, пока в середине 90-х он не создал собственную верфь, с агрессией в будущее названную Millenium Yachts. Да и своя верфь радовала Сталуппи недолго.
— Верфь — это уже не под себя, под клиента. Думаешь не о мощности двигателя, а как горючее сэкономить, теперь все на этом сдвинулись.
Алюминиевая Millenium 118 делала скучные 21 узел. И снова дорога показалась долгой и мир маленьким.
— В 2000 году я возвращался на 118 с Багам, смотрю, мочи нет, когда ж это кончится. Полистал журнальчик: испанскому королю построили лодку длиной 110 футов и она вроде бы выжимает 67 узлов. Хотя это официально не зарегистрировано, может, всего 61. Короче, я сразу позвонил Фрэнку и сказал: «Давай по-новой».
Три фактора определяют скорость лодки: двигатели, корпус, вес. Два дизельных двигателя и две турбины Lycoming T40, а всего 20 000 «лошадей» — это уже решено и привычно. Фрэнк Малдер посоветовал новый легкий материал Alustar. И начертил проект с глубоким углом килеватости, в кульминационный момент лодка — мега, заметьте! — практически выпрыгивает из воды. Малая осадка позволяет заходить на мелководье, комфортно чувствовать себя даже в шестибалльный шторм.
Неправдоподобна не только максимальная скорость Millenium 140, но и быстрота, с какой она до нее разгоняется, — опять же все благодаря именно новаторскому решению корпуса: — У многих лодок примерно на 25 узлах возникает «мертвая зона», цепляются за воду. Я это убрал.
Прочный Alustar позволяет строить очень тонкий корпус. (Теперь к Фрэнку Малдеру уже обращаются из — не смейтесь! — вполне реальной секретной службы. Такое судно годится не только в декорации «Бондианы».) Применяя хитроумные технологии, сделали «винтовые лестницы», настолько надежные, что их нет надобности крепить к ограждению. Изготовили солидную мебель из шпона. Клеили мраморные плитки к сотам — на всем экономили вес. Домомед и дизайнер самолетных интерьеров Эван Маршалл умеет это делать, не портя впечатление.
— Мистер Сталуппи сказал: от одного вида яхты должно дух захватывать. До того, как подхлестнем «лошадей». Мы сделали двойной «мастер» с отдельными ванными для «мадам» и «месье», как и на 118, и так далее, но здесь места гораздо больше. Свои требования к luxury boat мистер Сталуппи формулирует весьма конкретно:
— Главное для счастья — это скорость, чтобы сегодня не знал, где проснешься завтра. Комфорт — чтобы не пожалел, что проснулся на борту. Длина — не меньше 120, двойной «мастер», четыре гостевых и так далее. И никакого тика — это уже сказано.
Казалось, эпоха верфей, созданных, чтобы строить такие лодки, «какие мне хочется, а никто не делает», отошла в прошлое вместе со всей прочей романтикой. Но нет, вечные мальчишки по-прежнему смотрят кино, верят в возможность обогатиться исключительно своим собственным умом и энергией, бьют рекорды скорости, строят лодки, каких ни у кого в мире нет, и дают им киношные названия. Вы думаете, они этим удовлетворятся? Никогда. Завтра им покажется мало 140 футов. Они ведь уже строят 150-футовую лодку. Завтра им покажется мало 70 узлов. Ведь кто-нибудь обязательно попытается побить этот рекорд. Им целого мира мало. И завтра они построят новые лодки, еще длиннее, еще проворней. Благо названий их лодкам пока хватит.
